По справке в архиве.
В 1701-м году сентября в 3 день по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца по грамоте и с приказу Казанского дворца за приписью дьяка Василья Нестерова и по наказу стольника и воеводы Ивана Федоровича Жеребцова с товарыщи атемарец1 Максим Андреев сын Воронов да Саранской приказной избы подъячей Василей Шадрин ездили в Саранской уезд на вершину речки Леплейки и Калзася и в ыные урочищи. Для того били челом великому государю Михайла, да Федор, да Игнатей Аргамаковы, да княж Степан княж Иванов сын Путятин, Александр Иванов сын Приклонской, Леонтей Алексеев сын Бутурлин, Петр, да Иван, да Александр Васильевы дети Кикины, Степан Петров сын Нелединской-Мелецкой, Иван Иванов сын Булгаков, Григорей, да Михайла Самсоновы дети Богдановы, Иван да Андрей Щепотевы, Василей Шадрин, Иван, да Петр, да Степан, Федор, да Ларион Васильевы дети, Гаврила, да Алексей Дмитриевы дети, Данила Иванов сын Кашкаровы, Матвей Григорьев сын Баскаков, Дмитрей Самсонов сын Богданов. Великого государя службы они служат: Михайла, да Федор Аргамаковы, Петр, да Иван, да Александр Кикины, Иван Щепотев, да князь Степан Путятин, Александр Приклонской, Леонтей Бутурлин, Степан Нелединской-Мелецкой, Иван Булгаков, Григорей, да Михайла Богдановы — в стольниках; Матвей Баскаков — во дворянах по Москве; Игнатей Аргамаков, Иван, да Петр Кашкаровы — в стряпчих; Андрей Щепотев, Василий Шадрин, Степан, да Федор, да Ларион Кашкаровы, да Дмитрей Богданов — в жите; Гаврила да Алексей в ретарех; Данила Кашкаров — в ретарех же. А есть де в Саранском уезде порозжая земля, и леса, и всякия угодьи от вершины речки Леплейки и Калзася до реки Кевды, а рекою Кевдою по обе стороны от земель деревни Сюзгары и до дачь Ломовских Татар, до реки Большого Ченбара, и до верщин Ченбарских, и до речек Леплейки, и Калзася, и Кевды реки до вершин же, и по иных урочищах лежат порозжие в поместье и в оброк никому не отдано и никто теми землями не владеет. И великому государю пожаловать их велеть тех порозжих Дикова Поля дать им в указное число и в оклады, да сенных покосов по пяти тысяч копен, человеку же, а леса и реки в угодья по пяти верст длины в попе- решнике тож число на человека. И в нынешней 1701-ой год июля в 18 день по указу великого государя велено тое порозжею землю по сыску отказать им в указное число и в оклады против их челобитья про указу великого государя и по писцовому наказу, и послать великого государя сыскную и отказную грамоту. И по тому великого государя указу великого государя грамоты им не дано, и по тому бил челом великому государю он Ларион с товарыщи порознь о дачах в Саранском уезде и с порозжих земель, и лесов, и сенных покосов, в поместье и в указное число от вершины речки Леплейки и по иным урочищам. И против того ж челобитья, с той порозжей земле на выписках помечено дать отказная грамота и великому государю пожаловать ево велеть на те поместья дать великого государя отказную и межевую грамоту, и по тому великого государя указу по грамоте велено про тое порозжею землю сыскать. Та земля в вышеописанных урочищах лежит порозжая, в поместье, в вотчину и на оброк кому не отдана и не татарских, и не мордовских и не заповедных ли земель, и к новопостроенных к которому городу не приписанных. И тое землю по сыску велено измерить в десятины и положить не в малые четверти, и отказать нынешним челобитчикам в указное число и в оклад с сенными покосы, и со всеми угодьи, и с рыбными ловли. И приехав мы в Саранской уезд в вершину речки Леплейки и Калзася и на иные урочищи, и около тое земли сыскивали, а в сыску сыскные люди сказали, в Саранском де уезде порозжая земля, и леса, и всякие угодья от реки Леплейки до реки Кевды и по реке Кевде по обе стороны вверх до вершины и по обе стороны всех вершин реки Кевды, и по обе стороны дубров и липягов, которые на вершинах кевденских, а от тех вершин на Колонинскую старую дорогу, а от дороги и от липягов до реки Ченбар, а рекою Ченбаром вверх по обе стороны до вершины и по обе стороны всех ченбарских вершин, а с тех вершин по крутой по Перовой враг, что к Волчкову за врашки, а от того врага по обе стороны дубров и липягов и по обе стороны Большого липяга и дубров, что на леплейских вершинах и речки Мирорайки2, которая подле сота липяга и по обе стороны вершины речек Леплейки и Мирорайки и Калзася, и теми речками по обе стороны до речки Малого Атмиса, а речкою Малым Атмисом по обе стороны к Большому Атмису, и до реки Кевды, а от реки Кевды к Колонинской старой дороге, а от дороги к Малому Ченбару по обе стороны земля, и леса, и сенные покосы, и рыбные ловли, и всякие угодья. Да в тех же урочищах на правой стороне вниз речки Атмису, и на правой же стороне вверх идучи реки Кевды леса и на вершинах кевденских дубровы и липяги, да по реке Ченбару лес и на вершинах речек Леплейки и речек Мирорайки и Калзася дубровы, и липяги, и земля лежит порозжа, в поместья и вотчину и на оброк никому не отдана, и не татарских, и не мордовских, и не заповедных земель, и к новостроенным ни к которому городу не приписаны, и с тое порозжие земли по сыску и по мере отказали нынешним челобитчикам в вышеписанных урочищах против их челобитья в указное число, почему давать велено из диких Михаилу да Федору Аргамаковым, Ивану Щепотеву, Александру Приклонскому, Леонтью Бутурлину, Степану Нелединскому-Мелецкому, Ивану Булгакову, Петру, да Ивану, да Александру Кикиным — по триста пятьдесят четвертей; Игнатью Аргамакову, Ивану, да Петру Кашкаровым, Матвею Баскакову — по триста четвертей; Андрею Щепотеву, Василью Шадрину, Степану, Федору, Лариону Кашкаровым — по двести по пятьдесят четвертей да в оклады князю Степану Путятину, Ивану Булгакову, Матвею Баскакову — по триста четвертей в поле, а в дву потому ж Петру Кикину, Ивану Кикину по сту четвертей в поле, а дву по тому ж, да в указное ж число Гаврилу, Алексею и Данилу Кашкаровым — по сту по пятьдесят четвертей в поле, а в дву по тому ж, Григорью да Михайлу Богдановым дано в указное число по сту четвертей; Дмитрею двадцать девять четвертей да им же Дмитрею, и Григорыо, и Михайлу Богдановым в оклады — по сту четвертей с сенными покосы и со всеми угодьи, и с рыбными ловли. А по хоромной и дровяной лес въезжать и рубить людям и крестьянам в Большом Мокшанском лесу и по реке Кевде по обе стороны и по Колонинской старой дороге, что к Малому Чембару по дубровы и липяги, и по Ченбарских вершинах, и в ыные вышеописанные урочищах в лесах и в дубровых и по дубровых, опричь бартного деревя, и по речке Мирорайке рубить же. Да не додано в оклад земли Петру Кикину триста восемьдесят четвертей, Ивану Кикину — пятьсот пятьдесят четвертей в поле, а в дву по тому ж и потому по мере землей недостало. А у отказу сторонние люди были Саранского уезду крестьяня стольника Ивана Иванова сына Панова деревни Пановки Таузакова тож: Максим Кирилов, Гаврила Порамонов, Федор Сергеев, Алексей Семенов; да Федора Данилова сына Головачева деревни Головачевки крестьяня: Григорий Яковлев, Степан Федоров, Яков Антонов. У подлинных отказных книгах в руках пишет тако к сим отказным книгам Саранского уезду Николаевского Таузаково тож поп Афанасей Степанов вместо сторонних людей прихожан своих Максима Кирилова с товарищи, кои в сих отказных книгах имена их писаны, по их велению руку приложил, к подлинным отказным книгам Максим Воронов руку приложил, к подлинным отказным книгам Василий Шадрин руку приложил.
По листам приписал Григорей Полянский.
Помета.
1701-го году октября в 28 день взять в переплет буде спору нет.
У той копии его императорского величества печать.
На той копии приписано тако:
Порутчик Андрей Озеров.
С подлинным читал подканцелярист Филип Гусев.
Выписка из отказных книг Саранского уезда о наделении служилых людей Петра I пустующими землями, куда вошла и территория, на которой возникли Тарханы. 1701
ЦГАДА, ф. 1326, оп. 2, д. 1864, л. 134 — 137 об.
Выборочная публикация [42, 159 — 160]3.
События, изложенные в выписке, — это начало истории Лермонтовских Тархан. Как видно из документа, на 1701 г. земля, на которой возникло впоследствии село, была незаселенной {«порозжей»), Пустовала она на многие версты вокруг. Неслучайно этот край носил название Дикого Поля.
В числе 26 челобитчиков первым значится Михайла Аргамаков. Он получил 175 десятин. По соседству с ним Степан Путятин — 150 и Василий Шадрин — 125. Но ни Путятин, ни Шадрин так и не освоили пожалованных им царем наделов. Их пустующие земли (первого в 1730 г. и второго в 1734 г.) купили дочь Аргамакова княгиня Анна Михайловна Долгорукова и ее муж князь Яков Петрович [42, 161]. Сохранились купчие, подтверждающие этот факт. В первой купчей указывалось: «1730-го ноября в 28 день стольник князь Степан княж Иванов сын Путятин продал он лейб-гвардии Преображенского полка подпоручика князя Якова Петрова сына Долгорукова жене ево княгине Анне Михайловой дочери землю свою Саранского уезда, что ныне в Пензенском уезде на вершинах реки Леплейки и на реке Кевде и на иных реках и урочищах 300 четвертей в поле... которая ему отказана в прошлом 701-м году и Михаиле Михайлову и сыну его Федору Аргамакову и с другими помещиками в тех же урочищах... А взял он князь Степан у нее княгине Анны за ту свою землю 50 рублев...» {ЦГАДА, ф. 1323, оп.2, д. 5, л. 190. Публикация [18, 41]). Вторая купчая гласит: «1734-го февраля в 26 день действительного тайного советника и сенатора графа А.А. Матвеева жена ево графиня Анастасия Ермиловна продало она от кавалерии капитану князь Якову княж Петрову сыну Долгорукову по письму сына своего лейб-гвардии Преображенского полка прапорщика Алексея Михайлова сына Аргамакова купленную землю, которую он купил в прошлом 729-м году Адмиралтейского батальона у капрала Якова Васильева сына Шадрина, которая досталась по наследству от отца ево в Саранском уезде по реке Кевде и по другим урочищам 250 четвертей в поле... а взяла она за ту сына своего землю денег 20 рублев» (ЦГАДА, ф. 1326, оп.2, д.1864, л.138. Публикация [18, 41]).
Долгорукие переселили на приобретённую землю собственных крестьян из Суздальской и Костромской губерний, основав селение Яковлевское, — будущие Тарханы. (Подробнее см. [42, 159 — 164]).
Самое раннее упоминание о новом поселении, видимо, приведено в ревизской сказке Пензенского уезда за 1745 г. В ней говорится: «Вотчины вдовы княгини Анны Михайловой дочери Долгоруковой новопоселенного сельца Яковлевского переведенные из разных уездов и вотчин оной Долгоруковой собственные [крестьяне]...». Слово «новопоселенного» означало, что в ревизских сказках это сельцо пишется впервые.
К 1747 г. в Яковлевском насчитывалось уже 96 дворов, имелась «часовня Никольская» и строилась «церковь божия» [18, 40 — 43].
Новая деревянная церковь, как и часовня, была освящена во имя Николая Чудотворца {см. о ней С. 32, 108, 170). Тем самым она дала селу дополнительное название: «Никольское». Название «Никольское Яковлевское тож»4 господствовало в деловых бумагах до конца XVIII в., бытовало и в первой половине XIX в., пока постепенно новое название «Тарханы» не вытеснило окончательно старого. Этот процесс возник стихийно, и начало его относится ко времени основания села. Слово «тархан» («Толковый словарь живого великорусского языка» В_И. Даля) означает в Тамбовской, Пензенской и Саратовской губерниях прасол, маяк, скупщик по деревням холста, льну, пеньки, шкур и т.п. У Долгоруковых, а за ними и у Нарышкиных, к которым перешло село по купчей, крестьяне находились на оброке. В одном документе 1782 г. о жителях Никольского Яковлевского тож сказано: «Крестьяне на оброке, кои сверх хлебопашества промысел имеют, скупая в других селениях мед, воск, сало, деготь и овчину и продают по торгам и на ярмонках» (С. 32). Таким образом, тарханцы своим промыслом дали название селу, и, вероятно, название «Тарханы» в живой речи появилось одновременно с официальным «Яковлевское». Самое раннее упоминание названия «Тарханы» в официальном документе встречается в 1806 г. в сельской метрической книге, которая велась церковнослужителями той же Никольской церкви. Оба названия существовали одновременно. Так, в 1815 г. в именном списке Пензенского конного полка значится: «Вахмистр Степан Рыбаков, Чембарской округи села Тарханы помещицы Елизаветы Арсеньевой», но в завещаниях Е.А Арсеньевой как 1841-го, так и 1845-го гг. сохраняется прежнее: «Никольское Яковлевское тож». Лермонтов в 1836 г пишет другу: «Я теперь живу в Тарханах, в Чембарском уезде (вот тебе адрес на случай, что ты его не знаешь)» [1, IV, 586]. Название села «Тарханы» существовало до 12 февраля 1917 г. За 10 дней до Февральской революции оно было изменено на общем собрании граждан села «Февраля 12-го в масличное воскресение составленный приговор о смене [названия] села Лермонтовым», — так записал в своем дневнике тарханский крестьянин И.И. Кузнецов5.
CНОСКИ
1 Житель саранского пригорода Атемара.
2 «… по обе стороны… речки Мирорайки» — это змля, на которой расположены Тарханы. Речка разделяет село пополам. Пересеченная плотиной, она образует Большой пруд, вершина которого омывает барскую усадьбу с юга и запада. Возле плотины, на высоком берега, находится могила М.Ю. Лермонтова.
3 Здесь и ниже ссылки на публикацию документов указаны в квадратных скобках: номер издания по списку литературы, через запятую, если издание многотомное, — том (римской цифрой), далее — страницы.
4 Встречаются варианты: «Долгоруково», «Никольское Долгоруково тож», «Никольское Тарханы тож», «Яковлевское Тарханы тож», «Яковлевское» и др., а в 1849 г. фигурирует название трехсложное: «Никольское Яковлевское Тарханы тож» (С. 154).
5 Фролов П.А. Памятная книжка крестьянинаа села Тархан И.И. Кузнецова // Пензенский временник любителей старины. Пензаа, 1992. Вып. 8. С. 16.